Два мира и тонкая грань

Продолжение. Ранее было Сосновка - река Бабья

5 - 6 окт.

Наверное, так и должно быть – человек странствует, пока не находит идеального места для жизни, где почувствует всю полноту от пригорка с земляникой, рыбалки, ласкового солнца, касания ветерка или чьей-то прекрасной руки – которую захочется и держать, и целовать, и поддерживать по жизни. Для кого-то это обязательно связано с войной и карьерным ростом, для другого – с крестьянским трудом и семьёй. Но для всех и во все времена именно с прекрасным чувством влюблённости, без которого и душа не лежит, и руки опускаются. Которое на то и дано, чтобы не проходить мимо, отличая правду от лжи, свет от тьмы, настояще от наносного. Такое отношение к жизни и миру, складывающееся из опыта об естественном и нет, гармоничном и нет, правильном – не правильном, из всего дуализма – одна из основных дисциплин науки Природы. Правила которой неизменны, как тот водопад в окружении развалин – что бы ты там себе ни придумывал. Как бы ни оправдывал себя.

Дорога учит гордиться принадлежностью к миру, учит радости через цепь наслаждений прекрасными моментами, которые встречаются на пути, как чудеса. Но чудеса эти состоят из самых обычных вещей – ласкового солнца, зелёной травы, облаков. Которые ты учишься ценить, беречь до последнего – как старые вещи, ставшие верными спутниками – куда более надёжными, чем даже люди. Ценить именно затем, чтобы смочь различить самое главное в жизни.

Просыпаюсь рано: на улице солнечно! День обещает быть погожим, и я тут же, не успев протереть глаза, отправляюсь на прогулку вверх по ручью, захожу в лес. И тут часть лесной стены пошатнулась прямо передо мной, как вписанная в листву избушка на курьих ножках – я кувыркнулся и во мгновение ока уже сижу за берёзами... Это лось спокойно стоял, наверное дремал, пока я на него вплотную не наткнулся. Зверь захоркал и скрылся в лесу. Я перевёл дух и вспомнил про фотоаппарат – что он у меня всё-таки есть. Мне становится немного грустно, что я испугался, впал в состояние аффекта вместо того, чтобы сфотографировать этого крупного зверя, глянувшего на меня с высоты своих ног в упор, как на букашку. Его ветвистые рога запомнились на всю жизнь. Недвижимый, зверь мало чем отличался от леса! Я натолкнулся на зверюгу буквально впритык, метров 5.

Вот и с добрым утром, думаю. Спускаюсь лесом к реке Бабьей, которую заприметил вчера ещё с мыса, и выхожу на шум водопада. Ух и красота! Обрывистые скалы, елки на уступах. Солнце золотит осеннее убранство, плавит скалы, какое оно уже низкое! День укорачивается быстро, ночью был очередной заморозок, но снега так и нет, местами даже пробивается зелень. Попробовав ловить рыбу под водопадом - возвращаюсь к дому ни с чем. И на подходе встречаю зайчишку! Ого, да тот уж почти белый! Значит, и снег не за горами.

Встреча с лосем буквально уязвило моё самолюбие не давала мне покоя, и вот чем. Я хожу в обнимку с фотоаппаратом, а в последний, тот самый нужный момент вот так опростоволосился... Достаточно же было просто поднять камеру и снять. Получается, как бы ни хотел зверя сфотографировать, а не смог удержать контроль. Как мало желания и мысль на самом деле способны к действиям, инстинкт сильнее. Желания это мотивация... потом приходит опыт… и только с опытом можно обрести контроль. Вот почему бесполезно читать или смотреть. Чтобы измениться, понял я, надо самому путешествовать.

Тут мне вспомнилась девчонка годика 2.5. Случилось однажды жить в общежитии, наблюдал изо дня в день эту картину. Ребенок бегал – навстречу миру, тянул ручонки – а ему запрещали. Бежит (дети бегают) – а оказывается, что по полутемному коридору. В унитаз лезет руками – ручейка не хватает... Она часто заходила в ванную, открывала кран и смотрела,  как вода бежит. Воду лить дорого – дверь перед девочкой стали запирать. А в другой раз мультики смотрит – очень любит. Тут на экране птички стайкой – так она даже ручку вслед к ним протянула… Под елку зайдет, сядет у корня и кричит: «Дома! Дома!» Страшно смотреть и понимать, как природа ребенка борется за жизнь — и не получает требуемого. Коридор заканчивается тупиком, двери запираются, появляются запреты. Эти ограничения, к чему они ведут? Что делают с нашим мозгом? То самое, что мы называем «уход от природы». А что они по сути? Это лишение себя радости общения с живым миром. А ведут они к тому неразвитому, бесконтрольному состоянию, как случилось с лосем. Город не оставляет выбора, кроме как подчиниться. Ребенок стремится построить воздушный замок как прообраз настоящего в жизни – а ему бьют по рукам.

Доспав часа два и переосмыслив увиденное, отправляюсь в новый поход к водопаду - и на этот раз рыбка ловится! Как раз 2 штучки нам пожарить – больше и не надо. Возвращаюсь к дому удовлетворенный жизнью человеческой, присаживаюсь на кочку возле маленького костерка. Ужин есть, красивый солнечный день буквально пронизывает, словно подхватил с облаком и понёс куда-то по невидимым морям-океанам. Хорошо, умиротворенно. Получили то же проникновение в суть, что случилось с нами на Савихе, когда мы одновременно почувствовав «нечто» и тут же ошарашено переглянулись. Возвращаюсь в дом – Дима рад улову. Я собираюсь сходить ещё и за брусникой.

— А давай вместе! – говорит Дима. – Сейчас перекусим рыбами и перед гусиком сбегаем.

Гуся, отобранного у лисы, он считает ценным подарком и называет не иначе, как «гусик». Очень трогательно! Решили сварить его с картошкой – принесли воды на вечер. Но внезапно появляются люди на перестроенном для езды по тундре автомобиле. Охотники – и всё мгновенно рушится. Летят перья непонятно зачем застреленных ими уток. В доме мгновенно образуются теснота, перегар, храп, а вокруг домика — помойка. И вроде бы не злые, и общительные, свои, да словно треснуло небо чёрной полосой. Идиллия нарушена, какие тут лоси да медведи — все, конец. И слезы набегают на глаза. Бессонная ночь, охотники уезжают, море грязи, немытой посуды после них. Не успели выправить эту кривизну бытия, как вдруг вертолет, новые нежданные гости: повыскакивали с удочками да спиннингами, опять пьяный балдёж. С грустью покидаем славный уголок природы, настроение подавленное. Как-то все белое, чистое, невинное уже замарано.

— Вот тебе и гусик.

— Невинное, — усмехается Дима. – Люди сегодня смеются над невинностью. Считают это отсталостью от «уровня жизни». Много ты невинных девушек встречал?

Но разговора даже «о бабах» не получается – больше молчим. Нет, в прежнем ритме дружно шагаем и делим полевую жизнь на двоих, но тяжесть не скоро ещё сойдёт с души. Тяжесть, которой в принципе не должно существовать.

Река Бабья легко переходится по отливу, затем лес опять отдаляется от побережья. Тундра уже бурая, предзимняя. Надо же, как быстро она изменилась! Идти становится все легче с каждым новым участком пути. Верха все твёрдые, небольшие овраги — берег выполаживается с каждым днем всё заметнее. Двенадцать км от Бабьей — землянка в побережье, еще 3 км вперед — изба на р. Лиходеевке. Река сильная, каменистая, переходим её по перекату, ноги в продырявленных сапогах так и стынут. В избе наши знакомые охотники, которые кстати предлагали нас подвезти. Они закармливают нас рыбой, колбасой и печеньем, которых у них припасено с избытком. И я понимаю, что дело не в голоде и еде, желудке, а в гармонии, и мне тяжело – хочется сбежать обратно в горы, леса, степи и даже пустыню – лишь бы подальше от всего этого надвигающегося кошмара... Эх, думаю, сколько ещё просуществует дикая природа Кольского? Сто лет? Или десять — пятнадцать?

У охотников водка – и Дима напился. Я понимаю – от отчаяния, неспособности выбраться из всей этой путаницы жизни, когда ты бежал, рвался вперёд, а двери перед тобой закрывались. И ведь многие отступают по такому событию, теперь я понял это особенно остро. Тоже поддался – выпил пару рюмок. Но потом нашёл в себе силы – бросил, стал выливать под стол. И понял ещё, что – да, силы надо искать именно в себе. Всегда прежде, чем обвинять мир, который подарил тебе такую чудесную возможность бытия. Бежать и тянуть ручонки... 

Продолжение Пялица - Никодимский маяк - Чапома и экология Терского берега